Каким образом зависимые люди попадают на психотерапию? Чаще всего психолог/психотерапевт имеет дело с двумя видами запроса:

1. Запрос делает созависимый, а клиентом психолога/психотерапевта становится зависимый (созависимый приводит либо отправляет на терапию зависимого). В этом случае мы встречаемся с нестандартной для психотерапии ситуацией: заказчиком выступает созависимый, а клиентом становится зависимый. Данная ситуация представляется прогностически неблагоприятной для терапии, поскольку здесь мы реально не имеем дело с клиентом – не соблюдается одно из необходимых условий терапии – признание клиентом собственного «вклада» в сложившуюся проблемную ситуацию, как, впрочем, и отрицание наличия самой проблемы. В качестве примера рассматриваемой ситуации можем привести случаи обращения родителей с запросом «исправить» проблемное поведение ребенка, либо одного из супругов, желающего избавить партнера от патологической привычки.

2. Созависимый сам обращается за терапией. Это прогностически более перспективный вариант для терапии. Здесь мы в одном лице имеем дело и с клиентом, и с заказчиком. Например, родители обращаются за профессиональной помощью с желанием разобраться в проблемных отношениях с ребенком, либо кто-то из супругов хочет с помощью психотерапевта понять причину не устраивающих его отношений с партнером.

3. Зависимый сам обращается с запросом. Зависимость — заболевание, затрагивающее физическое и психическое здоровье в равной степени. Поэтому комплексное лечение зависимости обязательно включает в себя курс психотерапии.

Если в первом случае психотерапия в принципе невозможна, то во втором у созависимого клиента появляется шанс. Несмотря на это, такие клиенты обычно плохо поддаются психотерапии, так как спектр их проблем обусловлен базисным дефектом их психики. Отсутствие самоконтроля, инфантилизм, ограниченная сфера интересов, «приклеенность» к объекту зависимости являются серьезным вызовом для психолога/психотерапевта.

В третьем случае эффективная работа с зависимым, может быть реализована лишь в ключе био-психо-социо-духовной модель лечения. Психотерапевтические интервенции здесь направлены на: работу с депривациями и травмами; работу с чувствами и эмоциями; дисфункциональными  сценариями, поведенческими паттернами и ролями в семьях зависимых клиентов; ресурсами для восстановления личности. Логика обоснования необходимости подобной терапии предельно четка и ясна –стать здоровой и уравновешенной личностью, изменить качество своей жизни.

Работа как с зависимыми, так и созависимыми клиентами не ограничивается отношениями терапевт-клиент, а неизбежно втягивает психотерапевта в полевые отношения. Психологу/терапевту приходится работать не с одним человеком, а с системой. Он постоянно оказывается втянутым в эти системные отношения. Для психолога/терапевта это очень важно осознавать. Если он оказывается втянут в системные отношения, то теряет профессиональную позицию и становится профессионально неэффективным, так как нельзя изменить систему, находясь в самой системе.

Одной из форм «втягивания» терапевта в систему являются так называемые треугольники. Треугольники являются необходимым атрибутом жизни зависимых-созависимых. С. Карпман, развивая идеи Э. Берна, показал, что все многообразие ролей, лежащее в основе «игр, в которые играют люди», может быть сведено к трем основным – Спасателя, Преследователя и Жертвы. Треугольник, который объединяет эти роли, символизирует одновременно их связь и постоянную смену. Этот треугольник можно рассматривать и в межличностном, и во внутриличностном плане. Каждая ролевая позиция может быть описана при помощи набора чувств, мыслей и характерного поведения.

Анализируя терапевтические отношения в работе с описываемыми клиентами, необходимо отметить, что они (отношения) достаточно неустойчивы по причине сопротивлений в работе со стороны как клиента (зависимого-созависимого), так и терапевта.

Созависимый (чаще всего заказчик терапии) недоволен результатами работы, так как психолог/психотерапевт делает не то, чего бы он хотел. Он чаще всего сознательно сопротивляется терапии, всячески ей препятствует, используя арсенал от самых безобидных способов – отговорок зависимого от терапии, до достаточно серьезных – угроз, как клиенту терапии, так и самому терапевту.

Зависимый (клиент) – с одной стороны сознательно хочет изменений, с другой – бессознательно всячески ей сопротивляется, так как патологически привязан к созависимому. Он инфантилен, безынициативен, его удерживает вина, страх. Он часто бессознательно подключает к сопротивлению объекты системы.

У психолога/терапевта также могут неосознанно включаться механизмы сопротивления работе. Чувства, которые он испытывает к клиенту, сложно отнести к разряду позитивных: страх, злость, безысходность…

Страх возникает в результате того, что позиция психолога/терапевта довольно уязвима, ей легко можно нанести вред, так как содержание психологической помощи недостаточно понятно простым обывателям. В работе психолога/терапевта нет четких объективных критериев успешности терапии. Позиция психолога/терапевта уязвима и в юридическом плане – зачастую у него отсутствует лицензия на такого рода деятельность в силу законодательных особенностей. Позиция специалиста также неустойчива и в плане конкуренции с коллегами-медиками – «психотерапевтами в законе». Любая жалоба со стороны недовольного заказчика может создать много сложностей у психолога/психотерапевта.

Отчаяние  связано с тем, что работа с такими клиентами долгая и медленная, а изменения незначительные и неустойчивые.

Злость обусловлена тем, что клиент – манипулятор, пограничная личность, он большой специалист по нарушению психологических границ, в том числе и границ терапии и терапевта.

При работе с клиентами с зависимой структурой личности важно помнить ряд важных моментов.

В случае, когда клиентом является зависимый, терапевт работает не с клиентом, а с системным феноменом, клиент – это симптом дисфункциональной системы. В связи с этим работать с клиентом как симптомом в индивидуальной терапии оказывается невозможно. В этом случае лучшее, что может сделать психолог/психотерапевт, – попытаться привлечь на терапию созависимого. В работе же с созависимым стратегически важным будет не включаться в системные отношения (система сильнее), а поддерживать в клиенте его психологическую автономию. Общая стратегия в работе как с зависимым, так и созависимым – ориентация на их психологическое взросление.

Терапия созависимой личности – это терапия взросления. Истоки созависимости, как мы отмечали ранее, лежат в раннем детстве. Терапевту необходимо помнить, что он работает с клиентом, который по своему психологическому возрасту соответствует ребенку 2-3 лет. Следовательно, цели терапии будут определяться задачами развития, характерными для этого возрастного периода. Терапию с клиентами с зависимой структурой личности можно рассматривать как проект по «выращиванию» клиента; такую терапию метафорически можно представить как отношения мать-ребенок. Данная идея не является новой. Еще Д. Винникотт писал, что в «терапии мы пытаемся имитировать естественный процесс, который характеризует поведение конкретной матери и ее ребенка. … именно пара «мать – младенец» может научить нас основным принципам работы в обращении с детьми, у которых раннее общение с матерью было «недостаточно хорошим» или оказалось прерванным».

Основная цель терапии с клиентами с зависимой структурой личности – создание условий для «психологического рождения» и развития собственного «Я», что является основой для его психологической автономии. Для этого необходимо решить ряд задач в психотерапии: восстановление границ, обретение чувствительности клиента, прежде всего к агрессии, контакт со своими потребностями, желаниями, научение новым моделям свободного поведения.

Использование метафоры «родитель-ребенок» в психотерапии созависимых клиентов позволяет определить стратегию работы с ними. Психологу/терапевту следует быть безоценочным и принимающим разнообразные проявления Я клиента. Это предъявляет особые требования к осознанию и принятию терапевтом отвергаемых аспектов собственного Я, его умению выдерживать проявления различных чувств, эмоций и состояний клиента, прежде всего его агрессии. Проработка деструктивной агрессии делает возможным выход из патогенного симбиоза и отграничение собственной идентичности.

Психологу/терапевту придется приложить много усилий в создании доверительных отношений, прежде чем клиент позволит себе больше свободы в выражении собственных чувств и переживаний. Появление на следующем этапе работы контрзависимых тенденций клиента с агрессивными реакциями в сторону терапевта – негативизма, агрессии, обесценивания – необходимо всячески приветствовать. У клиента появляется реальная возможность получить в терапии опыт проявления своей «плохой» части, при этом сохраняя отношения и не получая отвержения. Такой новый опыт переживания принятия себя значимым Другим может стать основой принятия самого себя, что послужит условием для построения здоровых отношений с ясными границами. Терапевту же на этом этапе терапии необходимо запастись вместительным «контейнером» для «складирования» негативных чувств клиента.

Отдельная важная часть терапевтической работы должна быть посвящена обретению клиентом чувствительности к своему Я и его интеграции. Для клиентов с зависимой структурой личности свойственна избирательная алекситимия, заключающаяся в неспособности осознавать и принимать отвергаемые аспекты своего Я – чувства, желания, мысли. Вследствие этого у созависимого, по определению Г. Аммона, существует «структурный нарциссический дефект», проявляющийся в существовании «дефекта границ Я» или «дыр Я». Задачей терапии на этом этапе работы является осознавание и принятие отвергаемых аспектов Я, что способствует «залатыванию дыр» в Я клиента. Открытие позитивного потенциала «негативных» чувств – бесценные инсайты клиента в этой работе, а их принятие – условие интеграции его идентичности.

Критерием успешной терапевтической работы является возникновение у клиента собственных желаний, открытие в себе новых чувств, переживание новых качеств своего Я, на которые он сможет опираться, а также способность оставаться в одиночестве.

Важным моментом в терапии клиентов с зависимой структурой личности является ориентация в работе не на симптомы зависимого поведения, а на развитие идентичности клиента. Необходимо помнить, что Другой, как описывалось выше, выполняет структурообразующую функцию, придающую созависимому ощущение целостности его Я, а в целом – смысла жизни. Ф. Александер говорил об «эмоциональной бреши», остающейся в больном после устранения симптома. Он подчеркивал также опасность психотической дезинтеграции, которая может следовать после этого. Эта «эмоциональная брешь» как раз и обозначает «дыру в Я», структурный дефицит в границе Я пациента. Поэтому целью терапии должно быть содействие пациенту в формировании функционально эффективной границы Я, которая приводит к ненужности зависимого поведения, заменяющего или защищающего эту границу.

Важным критерием успешности работы с такого рода клиентами является преодолении ими эгоцентрической позиции. Это проявляется в том, что клиент начинает замечать в терапевте и в других людях их человечность – ранимость, чувствительность. Одним из маркеров такого новообразования является появление у клиента чувства благодарности.

Психотерапия клиента с зависимой структурой личности – долгосрочный проект. Существует мнение, что ее длительность исчисляется из расчета один месяц терапии за каждый прожитый год клиента. Почему эта терапия длится так долго? Ответ очевиден – это терапия не конкретной проблемы человека, а изменение его картины Мира и таких его структурных компонентов, как концепция Я, концепция Другого и концепция Жизни.

Использованная литература:

_________________________________

  Малейчук Г.И. Особенности психотерапевтической работы с клиентами с зависимой структурой личности. Год издания и номер журнала: 2012, №2

Олифирович Н.И., Малейчук Г.И. Сказочные истории глазами психотерапевта. – СПб.: Речь, 2013. – 224 с.

5